Большие дела [СИ] - Дмитрий Ромов

Не изображать же из себя экстрасенса, честное слово.

— Держи, — протягиваю я сержанту две сотни. — Купишь шмот себе приличный. И язык будешь держать на замке. Иначе, я тебе его отрежу.

— Чег-о-о? — тянет он.

— Пошли, — кивает Игорь. — Ты всё понял, усач?

— Да понял-понял…

Мы заходим во двор. Парни проводят тренировку. Одеты они по форме номер два, с голыми торсами.

— Ого, — присвистывает водила, но мы без объяснений проводим его на кухню.

Еда, топчан, тепло и никто не морочит голову. Да ещё и две сотни на карман прилетело.

— Знаешь метро «Ждановская»? — спрашиваю я.

— Знаю, — кивает он в ответ.

— Сколько отсюда ехать?

— Минут тридцать-сорок.

— В семь вечера загрузишь парней и повезёшь на Ждановскую. Встанешь чуть в стороне за автобусами и будешь стоять до получения команды. Вопросы?

— Да нет вроде, — пожимает плечами водила. — А, не, есть. Вы кто вообще, спецназ что ли?

— Ты не хочешь это знать, — отвечаю я, прищуривая глаза.

Он кивает. Вот и отлично.

Оставив его идём разговаривать с отрядом. Старшему я предписываю по прибытию на точку назначения звонить каждые тридцать минут из телефона-автомата. Если никто не ответил, значит всё норм. Если ответили, значит, будет уточнение задания.

Передаю ему переносную рацию, полученную от Злобина. Настраиваемся, проверяем. Всё работает, всё гут.

Поговорив с парнями, уезжаем. Едем на «Ждановскую». Бросаем пятачки в щель турникета и проходим на платформу. Здесь холодно, неуютно, будто мрачная тень трагических событий, которые разыграются сегодня вечером, убивает предпраздничную атмосферу, оставляя лишь холод и серость. Идём к линейному отделу милиции. Вот он. Номер пять.

Дверь открывается и из неё выходит рядовой милиционер в помятой шинели. Весёлый, светловолосый, щёки розовые, кровь с молоком. Я по фамилиям всех действующих лиц не помню, конечно. Но так смотришь на этого румяного поросёночка с голубыми добрыми глазами и поверить не можешь, что он с остальными собратьями по оружию сегодня майора КГБ убивать будет.

На станцию мы с Игорем приезжаем уже не в первый раз. Но сегодня нужно быть полностью уверенными в том, что с нашей стороны никаких сбоев не будет. Все действия отработаны, каждый шаг и каждый вздох. Парни тоже на станции побывали. Все в разное время, по два-три человека. Всё знают, всё умеют.

Но я, честно говоря, очень надеюсь, что моим пацанам не придётся ввязываться в это дело. Мне надо чтобы задержание прошло силами МВД и КГБ. Ладно, посмотрим. Посмотрим…

Посмотрим.

Выпиваю ещё кофе и ставлю пустую чашку на стойку. В казино идут приготовления, царит предпраздничная суета.

— Егор, ты нервный како-то, — хмурится Лида.

— А где у нас Абрамыч, он что, так и не приходил сегодня? А Амир?

— Нет, никого не было пока.

Хм… Я подхожу к телефону и набираю номер Абрама. Ноль по вдоль. Никто не отвечает.

— Лида, ещё кофе мне сделай.

— Блин, тебе бы съесть что-нибудь. Хватит кофе глушить, посмотри, у тебя уже руки трясутся.

— Ага… Потом съем. Вечером.

Жрать нельзя, примета плохая из личного опыта выведенная. Если хоть крошку проглочу — всему конец… Всему конец.

— Лид, а где участницы-то? Много их вообще?

— Тридцать пять человек отобрали. Мы тут взяли соседние помещения. Я тебе говорила. Они там сейчас готовятся. Косметика, причёски, примерки, репетиции.

— А еда-то у них есть?

— Всё у них есть, не бойся.

— Смотрите, чтобы ни один хер лишний к ним не проник. Тут ухарей дофига будет. Надо с безопасностью чётко сработать.

— Да у нас всё чётко. Мы с тобой это миллион раз обсуждали.

— Ну ладно-ладно. Молчу. И в общий зал после всего не пускать. А то их прямо здесь оприходуют Абрамы всякие да Цветы.

— А что, — хмурится она, — Цвет тоже будет?

— Будет, как он пропустит такое? Кофе давай уже.

На наших глазах происходит буквально сращивание криминала с властью. Надо бы поаккуратнее с этим делом, а то потом замучаешься вычищать…

В шесть часов я иду в номер. Включаю телевизор, принимаю душ, бреюсь и облачаюсь к вечернему выходу. Элегантный костюм, модный галстук, бриллиантовая булавка, подарок Галины Леонидовны, и платок в кармашке. Туфли с иголочки. Стою перед зеркалом и поправляю узел галстука.

Как dandy лондонский одет —

И наконец увидел свет…

Выгляжу, как эстрадный артист, а не как комсомолец и советский студент. Франт. Фред Астер… или, даже лучше. Завидный жених… Блин, жених… В сердце вонзается игла. Надо ехать в Новосиб, где там невеста моя потерялась и почему на связь не выходит… Что-то беспокоюсь я…

С экрана милый эстонский увалень подливает масла в огонь:

Спасите, спасите, спасите

Разбитое сердце моё,

Спешите, спешите, спешите,

Найдите, найдите её.

Ладно, надо идти. Вот сегодня день пройдёт и можно будет отдохнуть. Осталось-то всего ничего. Несколько часиков и всё. Поеду к Наташке, увезу её куда-нибудь, и будем мы встречать Новый год вдвоём, вдали от шума и работы. Только мы и никого больше…

Прошу искать, не забывая,

Той самой главной из примет:

На всей Земле одна такая,

Другой такой на свете нет…

Выключаю телек, звоню Игорю и выхожу из номера.

В зале царит атмосфера предвкушения. Люди, гомон голосов, музыка, звон бокалов, шампанское, стук рулетки, смех, аромат мандаринов и бутерброды с чёрной икрой. Бал, да и только. От блеска бриллиантов слепит глаза.

— Потолок ледяной, дверь скрипучая… – поёт со сцены Эдуард Хиль.

Тёплая домашняя атмосфера «Голубого огонька», помноженная на атмосферу эпохи НЭПа и сухого закона тридцатых годов.

— Егор!

— Ставки сделаны. Ставок больше нет.

— Егор!

— Егор!

— Здорово, Бро!

Я оказываюсь в круговороте радостных, серьёзных и настороженных лиц. На меня сыплются рукопожатия, объятия и похлопывания по спине.

— Юрий Михайлович, спасибо, что пришли.

— Юра, ты только глянь на него! Нет, но не красавец ли? Надел булавочку мою? Это моё клеймо на тебе.

Цвет подмигивает и жмёт руку. Де Ниро выглядит круче, чем настоящий Де Ниро — улыбка, очки в золотой оправе, костюм. Мафия бессмертна.

— Егор! — окликает меня Новицкая. — Привет!

— Ах, Ира, как же ты прекрасна. Георгий Леонидович, угощайтесь! Даниил Григорьевич, ещё раз